«Опухоль — это сверхиспытание человеческого духа». Онколог Красный — о лечении рака в Беларуси
Онкология — самая злободневная и в то же время пугающая отрасль медицины. О том, как она развивается в Беларуси, корреспондент агентства «Минск-Новости» поговорил с заместителем директора по научной работе РНПЦ онкологии и медицинской радиологии им. Н. Н. Александрова доктором медицинских наук, профессором, академиком Национальной академии наук Беларуси Сергеем Красным.
— В городской топонимике редко встречается, чтобы в названии улицы фигурировали инициалы того, в честь кого она названа. Улица Н. Н. Александрова в поселке Лесном в этом плане исключение. Как его объяснить?
— Огромным уважением к Николаю Николаевичу Александрову — основателю нашего центра, выдающемуся хирургу, ученому и организатору медицинской науки, Герою Социалистического Труда. Александров — фамилия довольно распространенная, в том числе в научной среде. И в этом топонимическом казусе есть своя логика. В Минске имеется, например, улица Академика Федорова. Многие считают, что она названа в честь известного советского офтальмолога Святослава Федорова. Но минская улица получила свое имя в честь академика Федора Федорова — основателя белорусской школы теоретической физики. Больше известен его отец — белорусский писатель Янка Мавр. Любопытно, что улицы, носящие имя отца и сына, находятся относительно недалеко друг от друга во Фрунзенском районе.
— Напротив входа в главный корпус РНПЦ установлена скульптура: двое мужчин и одна женщина в медицинских халатах. Что она символизирует?
— Композиция установлена в июне 2019 г. к 60-летию центра. Она символизирует идею мультидисциплинарности в онкологии — хирургию, лучевую и химиотерапию. Порядок лечения онкологических заболеваний сегодня всегда принимает консилиум.
— Ваш центр не только крупнейшее медицинское учреждение, но и один из самых известных и знаковых научных центров страны.
— В РНПЦ работают 27 докторов медицинских наук и 74 кандидата медицинских наук. Часто спрашивают о международном индексе цитирования ученых Хирша. В нашем центре он самый высокий у доктора медицинских наук, профессора Нины Ахмед. Она, к слову, была членом международного комитета по разработке стандартов диагностики и лечения рака молочной железы.
— Если заговорили о рейтингах, то на каком уровне находятся наши онкологи?
— Все рейтинги в онкологии, с одной стороны, весьма условны, с другой — имеют вполне конкретное выражение. Онкозаболевания — очень гетерогенная группа, и их более двухсот. Самые большие успехи белорусских онкологов отмечены при лечении рака мочевого пузыря — по уровню успешности они на третьем месте в мире после Финляндии и Южной Кореи.
В Беларуси система оказания онкологической помощи очень четкая. В других республиках бывшего СССР она утрачена: там пошли по пути стран ЕС и США, где все построено по принципу университетской клиники и многопрофильных больниц. Практика показала, что у онкологов должен быть единый центр, основанный на принципах мультилечения. У нас таких центров 14.
— Какие методы применяются при лечении онкологических заболеваний сегодня?
— Основных методов лечения три, плюс всевозможные малоинвазивные физические воздействия. К ним относятся радиочастотная абляция, криоабляция (вымораживание) и лазерная абляция. У онкологов термин «абляция» означает разрушение злокачественной клетки или ее удаление.
Используются также гипертермия и фотодинамическая терапия. Гипертермия — метод лечения, противоположный криоабляции. То есть пораженный участок подвергается не холоду, а, наоборот, высоким температурам. При фотодинамической терапии применяются светочувствительные вещества или свет определенной длины волны, направленные на пораженный участок.
Иммунотерапия (искусственная стимуляция иммунной системы, улучшающая естественную способность организма бороться с опухолевыми клетками) и таргетная терапия (лечение препаратами, блокирующими рост и распространение раковых клеток посредством воздействия на специфические молекулы, которые участвуют в росте и развитии опухолевой клетки) в массовой практике лечения применяются реже по причине того, что в первом случае стоимость курса лечения доходит до 100 тыс. долларов, а во втором — от 1 тыс. до 10 тыс. долларов в месяц. Ни одно государство мира не в состоянии финансово в полном объеме потянуть такие расходы.
— Есть ли меры профилактики онкологических заболеваний?
— Они стандартные, как и при профилактике других видов болезней. Это здоровый образ жизни, сбалансированное питание, отказ от вредных привычек, поддержание оптимального веса. Очень важно в нашей ситуации научиться управлять стрессами. Не стоит противиться и прививкам. Скажем, прививка против вируса папилломы человека, сделанная до начала половой жизни, у женщин предотвращает рак шейки матки. А вакцина против вируса гепатита помогает в профилактике рака печени.
Фото БелТА
— Согласно медицинской статистике, смертность от онкозаболеваний стоит не на первом месте. Почему тогда в общественном сознании к ним такая предельная настороженность, я бы сказал, обреченность?
— Злокачественная опухоль — это сверхиспытание человеческого духа. Люди стесняются сказать окружающим о своей болезни. Если человек умирает от инфаркта миокарда, то это воспринимается как случайное горе. Когда такое происходит после тяжелого онкозаболевания, то как неизбежный финал. Хотя в последние 20 лет в публичном пространстве ситуация начала кардинально меняться.
Сегодня полностью излечиваются около 60 % онкопациентов. Благодаря успехам в области онкологии мы с вами являемся свидетелями того, как рак становится обычным хроническим заболеванием.
— У реаниматологов и онкологов с течением времени возникает некое биполярное изменение, наверняка связанное с профессией. Одни становятся абсолютными атеистами, другие — верующими. К какому лагерю отнесли бы себя?
— Видя иконы в моем кабинете, думаю, вы понимаете, к какой категории онкологов я отношусь. В нашей профессии происходит немало непонятных явлений. Иногда они и вовсе похожи на чудеса. Например, человек с огромной опухолью, которая по всем медицинским параметрам является роковой, живет 20–30 лет. В то же время пациент с опухолью в два-три миллиметра сгорает за месяц-полтора. Пока наука не в силах такое объяснить. К счастью, прогресс не стоит на месте, и ответы на многие вопросы уже сегодня нам дает молекулярная генетика.
— В области прогнозов в медицине бытует мнение: тот, кто найдет способ спасения от рака, станет человеком тысячелетия.
— Думаю, это будет группа людей. Сегодня персональные научные открытия мирового уровня возможны, на мой взгляд, только в математике. Если я не прав, то пусть коллеги поправят меня. Все исследования в области естественных наук, к которым относится медицина, основываются на сверхтехнологичности. А это значит, что мозговой прорыв возможен только на уровне абсолютной открытости научных исследований во всем мире и на командной исследовательской работе. Другого алгоритма я не вижу.
Подготовил Игорь Козлов
Источник: minsknews.by
